Дождь шёл уже два дня. Он не прекращался ни на минуту. Казалось, что огромная туча, застелившая весь небосвод от края до края, вобрала в себя всю воду на земле и решила пролить её именно здесь, над этим городом. Впрочем, после двухнедельной жары это было не так уж и плохо. Июль близился к концу, что означало, что жара может больше не вернуться в город, а так и уйти в неизвестном направлении. Горожане в основной массе попрятались по офисам и домам, не рискуя гулять под таким ливнем. Даже на главной улице движение было немного свободнее, чем обычно.
Но всегда, в противовес всем этим скучным людям, просиживающим часы и целые дни дома или на работе, существуют Они. Романтики. Способные выйти в самый сильный ливень без зонта в лёгкой одежде, они доставляют так много радости офисным работникам, выглядывающим из окон и посмеивающимся: дескать, не повезло беднягам, дождь, куда-то надо идти, а зонта нет… Но приземлённым людям как они невдомёк, что романтики нарочно выходят из душных квартир и промокают насквозь, чтобы потом вечером сидеть и греться, укутавшись одеялом, попивая дешёвый чай из пакетиков и вспоминая это непередаваемое ощущение единства с дождём и городом. Конечно, среди прохожих есть и люди, которые действительно оказались под дождём по воле случая или стечения обстоятельств. И, наверное, таких большинство. Но найти настоящих романтиков просто - они отличаются от толпы тем, что идут не спеша и время от времени смотрят на небо, как бы желая удостовериться, что дождь ещё не скоро кончится.
Привычный толчок со всей силы, и дверь метро распахивается, пропуская девушку на улицу. Она не хочет стоять под крышей и сделав два резких шага подставляет голову под дождь. Вокруг раздаются крики: «Куда? Там дождь, не видишь?», но она не обращает на них внимания и медленно поворачивает направо. Девушка недовольна тем, что вынуждена спуститься в подземный переход, но другого пути нет. Внизу настоящее столпотворение – кто-то надеется переждать дождь, кто-то просто сохнет перед тем, как вновь отправиться навстречу дождю. Девушка улыбается и начинает рассматривать людей. Но те заняты своими делами и не могут заинтересовать чуткое сердце романтика. Жаль, что художники сейчас свернули свои произведения и спрятались или прогуливаются, так же как и она. Покидает переход, идёт прямо. Пройдя совсем немного, переходит дорогу и попадает в маленький рай для романтиков. Здесь есть много чего – маленькое кафе, всё вокруг усажено деревьями, но самое главное, что улица пешеходная, так что можно гулять по ней взад и вперёд сколько и как угодно. Эта улочка как будто нарочно создана для романтиков – водяные часы, памятник коту и памятник фотографу. Кажется, это такие вещи, которые не имеют практического смысла, но душа радуется от одного взгляда на них, просто потому, что это необычно и интересно.
Девушка привычно садится на скамейку возле часов и любуется тем, как дождь наполнил их водой сверх меры, отчего они стали не совсем точны. Теперь на неё никто не смотрит удивлённо. Здесь все свои. Никто из них друг друга не знает, но они видятся почти каждый день. Подойти и познакомиться никому из них даже в голову не приходит. Да и нужно ли им это? Достаточно просто видеть друг друга и улыбаться.
Закрыв глаза, девушка запрокидывает голову назад и сидит так минуты две или три. Внезапно она слышит знакомый голос, зовущий её. «Маша!» Она нехотя открывает глаза и поворачивается в ту сторону, откуда услышала окрик. На её лице выражение крайнего неудовольствия.
- Здравствуй, Влад.
Перед ней стоял молодой человек с короткими, прямыми каштановыми волосами. Его синие глаза выражали лёгкое удивление от подобной встречи. Парень был довольно красив, на вид ему было лет около двадцати.
- Привет. Что ты тут делаешь? И почему ты без зонта?
- Я? Что я здесь делаю? Сижу. Мне зонт не нужен.
- Хочешь заболеть? – спросил парень, садясь рядом, при этом его лицо исказилось, ведь он увидел какая мокрая была скамейка. Влад закрыл девушку своим зонтом.
- Нет. Я не заболею, – сказала она сердито, отворачиваясь от него и отсаживаясь подальше от зонта.
- Ну, чего ты? – Влад осторожно положил ей руку на плечо.
Девушка резко обернулась и сказала:
- А что скажет Наташа?
- А что она скажет?
- Я имею в виду то, что ты тут сейчас сидишь вместе со мной.
- Что в этом такого? Мы с тобой друзья, разве не так? Наташа ценит дружбу не меньше тебя. Маш, ну зачем тебе всё это? – Он обвёл глазами улочку и всё, что было так дорого сердцу девушки.
- Это не твоё дело.
- Скажи мне, что с тобой случилось? Ты несчастлива?
Девушка улыбнулась, посмотрела Владу в глаза и покачала головой:
- Что в твоём понятии обозначает это слово?
- «Несчастлива»? Ну, несчастлив тот человек, у которого нет близких и дорогих ему людей. Несчастлив и тот, кто их потерял. И чем меньше его вины в этом, тем более он несчастлив. Если тебя бросают или предают, то ты тоже несчастлив. Если твои мечты разбиваются, то ты несчастлив. Что-то я говорю не так?
- Нет, всё верно. Но это общее. У каждого же человека должно быть своё понятие о несчастье. Ты считаешь, ты счастлив?
- Конечно. У меня есть всё, о чём только можно мечтать – любимая девушка, бюджетное место в университете, заработок. Когда я закончу учёбу, меня возьмут работать туда, где я подрабатываю сейчас. Единственное, что меня беспокоит – это здоровье моих родителей. Они уже немолоды и я боюсь их потерять, сама понимаешь. А ты Маш, ты разве счастлива? И что ты считаешь счастьем? Неужели ты всю жизнь вот так будешь сидеть под дождём и нарочно мокнуть? Ты же умная и талантливая девушка! Неужели ты и правда хочешь прожить так всю жизнь, перебиваясь случайным заработком, жить в крохотной квартирке, купленной родителями на последние средства? Ты же когда-нибудь выйдешь замуж. Неужели ты будешь вот так вот убегать из дому от детей и мужа, чтобы посидеть в центре одной и помечтать? Пойми, это не жизнь! Где твои амбиции? Ты можешь и должна стремиться к лучшему!
Она удостоила его улыбкой, которую дарят детям, когда те наивно рассуждают о жизни и думают, что всё так, как они думают. Девушка убрала с лица прилипшие к нему чёрные волосы и заговорила тихо-тихо, чтобы не потревожить сидящих рядом.
- Я считаю несчастьем жить так, как ты – идти напролом, шагать по головам, расталкивать балансирующих рядом с тобой на канате, смотреть вперёд только для того, чтобы понять, сколько выгоды тебя там ожидает… Ты понял принципы этого мира. Понял и принял. Вот что такое несчастье – покориться всей этой тяжести, довлеющей над нами, неуёмно прижимающей нас к земле. Ты говоришь, что я живу в крохотной квартире. Да, ты прав, если рассматривать моё жилище с позиции, которую нам диктует этот мир. Но если взглянуть с моей точки зрения, то не я, а именно ты живёшь в тесноте. Такие как ты ограничены рамками приличий и корыстных интересов. А я свободна! Я могу пойти, куда захочу, сделать то, что пожелаю…
- И ты желаешь жить вот так? Кто мешает тебе пожелать устроиться на нормальную работу? Ведь ты, когда закончишь учиться, ты же не станешь «ограничивать себя рамками приличий и корыстных интересов»! Что? Разве я не прав? Маша, спустись с небес на землю! То, что ты умеешь мечтать, это, конечно, замечательно…
- Да. Именно потому, что взрослые люди разучились мечтать и верить, в мире так много проблем. Знаешь, если одно чистое сердце верит и любит искренне, страстно, то оно способно перечеркнуть скептицизм миллионов и миллиардов неверящих. Если это одно единственное прекрасное сердце будет сносить насмешки и издёвки покорно, не влезая в спор, не развязывая войны, не афишируя своей неприязни к тем, кто не верит и прощая их, то желание его обязательно сбудется. Я верю в это. Если бы только мы все могли поверить… - она замолчала и встала со скамьи.
Влад тоже замолчал. Он не обратил внимания на то, что девушка его перебила. Он встал вместе с ней, посмотрел в её голубые глаза и просто сказал:
- Пойдём.
И они встали и пошли назад, к тому переходу, по которому совсем недавно девушка попала сюда. Не доходя до него, они свернули направо и столкнулись с великолепной светловолосой девушкой с зелёными глазами. Она была стройна, длинные волосы красиво обрамляли лицо и спадали с плеч легко и нежно, как будто обнимали её.
- Наташа? – спросил Влад. – Как ты тут оказалась?
- Я шла в магазин. А впрочем это неважно. А как вы тут оказались? – девушка улыбнулась. Ни тени ревности или злобы, спокойное приветливое выражение лица. – Привет, Маш.
- Привет. Я тут сидела на скамейке…
- Маша! Неужели ты опять гуляла под проливным дождём? Разве я не запрещала тебе? – спросила она покровительственным тоном. – Я же о тебе забочусь…
- Подумаешь! Сегодня совсем не холодно! Так вот, сижу я на скамейке, как вдруг ко мне подходит Влад и здоровается со мной.
- Да. Мы посидели, поболтали немного, как раз собрались уходить.
- Понятно. Чудесно, что мы встретились! Может, пойдём, посидим в каком-нибудь кафе и просто побеседуем?
- Отлично, я не против, а ты, Маш?
- Да, пожалуй, - мягко улыбнулась она.
Компания продолжила свой путь в сторону, противоположную той, откуда шла Наташа. Тем временем дождь кончился. Прохожие несмело высовывали руки из под зонтов и проверяли, капает ли он или уже перестал. Убеждаясь в последнем, они закрывают свои зонты. И откуда только взялось солнце? Ведь только минуту назад туча покрывала всё небо.
Компания дошла до перехода и остановилась. Загорелся зелёный свет, и огромная толпа народу, скопившаяся у дороги, стала пересекать её. Наташа и Влад перешли дорогу и оглянулись назад, чтобы подождать Машу, которую отделила от них толпа. Розовая машина вывернула из-за угла. Короткий крик Наташи. Оханье толпы. Машина, надеявшаяся «проскочить» на красный сбила девушку. Все остановились. Друзья бросились назад со всех ног, расталкивая зевак и подбежали к девушке.
- Машка, ты как? Машка, держись! Влад, звони в скорую, в милицию… - рыдала Наташа.
Но он и без того уже достал из кармана новенький сотовый телефон и яростно долбил по кнопкам. Буквально минута, и парень позвонил, куда нужно. Затем он встал, подошёл к машине, дверца которой уже открывалась. Оттуда вышел мужчина средних лет. На его лице было беспокойство. Влад успел заметить в салоне девочку лет двенадцати.
- Как вы… Как вы могли? У вас же дочь? Вы что, не смотрите, куда едете? – Интеллигентный молодой человек просто рвал и метал, ругаясь всеми словами, которыми до того пренебрегал; ему приходилось заглушать возгласы толпы и рыдания Наташи.
- Маша… Маша, не надо… Я прошу тебя, слышишь? Живи, пожалуйста, сейчас всё будет хорошо. Скорая уже едет. – Девушка спешно перевязывала подруге всё, что могла и как умела.
Девушка просто улыбалась. Боль? Её почти не было. Был только какой-то странный свет.
- Наташ, а почему дождь кончился? Я же не хотела так… Ненавижу, когда всё так…
- Господи, ты начинаешь бредить! Держись.
- Я хочу, - сказала лежавшая на тротуаре девушка, - хочу дождь! Влад! Ты слышишь, я хочу дождь!
Парень оторвался от разговора с водителем и подбежал к сбитой.
- Что такое? Что с ней? Как она, Наташ?
Наташа тряслась и захлёбывалась рыданиями. Везде кровь, алая, как советское знамя. Девушка собралась с силами и выдавила из себя:
- Она просит дождь. – И снова зашлась в рыданиях.
Подъехала скорая. Врачи начали осматривать пострадавшую и хвалили Наташу за правильно оказанную помощь, хотя та их не слушала. Медики подняли сбитую и хотели положить на носилки, но она дёрнулась и закричала:
- Ната, Влад, я люблю вас. Но я хочу дождь! Он лучше солнца!
Врачи насилу схватили девушку, но та уже не сопротивлялась. Веки медленно опустились и она стала сползать вниз, её подхватили. В последний раз девушка распахнула глаза. Удар молнии, раскат грома. Хлынул дождь.

Добавлено (16.08.2007, 14:17)
---------------------------------------------
Так, рассказец, намба ту. Название - "Зачем что-то менять?"

У каждого человека своя судьба. Когда живёшь в большом городе и каждый день видишь вокруг себя тысячи людей, миллионы окон, то невольно начинаешь задумываться над тем, насколько различны эти судьбы. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно пересекаются сотни и тысячи судеб, а мы этого порой даже не замечаем. Ни один человек не способен оценить, понять всю грандиозность мироздания и сплетения событий. Проследить, как они складываются в историю тоже почти невозможно – всё это происходит постепенно, хотя прямо у нас на глазах.
Иногда идёшь по дороге, едешь куда-то или просто смотришь на какой-нибудь дом. В одних окнах горит свет, другие же наоборот, не освещены. И в каждом из этих окон есть своя, отдельная жизнь. И у любого окна есть история, которую оно может нам поведать.
Раннее утро, осень. На улице прохладно и сыро, вчерашний дождь оставил о себе много напоминаний – повсюду лужи, грязь… Сейчас мы на окраине города, очень густонаселённой. Почему бы не заглянуть в одно из многочисленных окон? Итак, выбираем одно из плохо освещённых окон на третьем этаже пятнадцатиэтажного дома. В комнате пусто, дверь открыта. За дверью расположен холл. У зеркала стоит высокая девушка с каштановыми волосами и пытается их расчесать. Откуда-то раздаётся голос:
- Танюша, иди завтракать.
- Иду, пап.
Девушка заканчивает с причёской и идёт на кухню. Съев йогурт и выпив чашку чая с бутербродом, Таня идёт в ванную, умывается, чистит зубы, красится. После этого девушка возвращается в холл, одевает куртку, обувь, берёт тяжёлую школьную сумку и пакет со сменкой. Родители выходят в прихожую и прощаются с дочерью. Она выходит из дома и уже через пару минут оказывается на автобусной остановке. Простояв на ней минут десять и изрядно понервничав, девушка села-таки в переполненный старый-престарый автобус. Дальше, чем на предпоследнюю ступеньку забраться удавалось редко. Не случилось чуда и сейчас. В толпе едва возможно вздохнуть, а люди всё пытаются войти. Наконец, двери закрываются и транспорт начинает своё движение. Чтобы устроиться более-менее удобно, Тане приходится прислониться к спине впереди стоящего мужчины. От него невыносимо пахло табаком, поэтому девушка постаралась отвернуть лицо как можно дальше. На следующей остановке появилась возможность подняться, и грех было ей не воспользоваться. Теперь Татьяна стоит обеими ногами на полу, а не на ступеньках, как раньше, что безусловно, весьма приятно, даже в такой ужасной толкучке. Прямо перед ней, буквально в пяти сантиметрах находится высокая, светловолосая девушка. Таня залюбовалась её сапогами на шпильке, затем со вздохом глянула на свои потрёпанные кроссовки. Автобус сильно тряхнуло, и обладательница менее привлекательной обуви слегка толкнула стоящую впереди девушку.
- Извините.
- Ничего страшного, - послышался ответ.
Но и от этой красавицы – такой она показалось Тане - сильно пахло табачным дымом. Несильно кашлянув, девушка отвернулась и от неё.
Пространство автобуса буквально «рассекала» кондуктор внушительных размеров, пытаясь обнаружить среди присутствующих тех, у кого всё-таки деньги, а не проездной. Изловчившись, Таня достала из сумки карточку и предъявила её женщине. Та проверила её и пошла далее, разочаровавшись ещё раз.
Через несколько минут автобус вновь затормозил, что означало, что надо выходить. Покинув сей многострадальный вид транспорта вместе с большинством его пассажиров, Таня прошла к метро и вошла внутрь. «Слава Богу, не надо покупать жетон или проездной» - пришло в голову девушке, когда она оглядела несколько рядов людей, толпящихся у касс. Пройдя через турникет и взяв газету, одну из тех, что выдают ежедневно на каждой станции метро, девушка встаёт на эскалатор. Не желая терять время, она начинает спускаться вниз, причём довольно быстро, потому как уже очень привыкла к такому способу передвижения по эскалатору. Оказавшись внизу, девушка подходит к краю платформы, туда, где должен быть хвост поезда. Народу на платформе, как обычно много, но поскольку станция конечная, то шанс сесть всегда присутствует. Через минуту подъезжает поезд и толпа сразу же вваливается в вагон, как вода, которую некоторое время сдерживали, а теперь дали свободу, и она стремительно течёт в одном направлении. Таня уже хотела сесть, как вдруг в вагон вошла пожилая женщина, и девушка уступила ей место. Женщина не поблагодарила, да и Тане было это не нужно.
Вагон был где-то наполовину полон, но в скором времени, а именно на следующей остановке, когда в вагон вошло примерно столько же человек, сколько и на предыдущей станции. Теперь Таня была зажата между людьми, как в тисках, но улучшения в её положении не предвиделось: наоборот, с каждой станцией народу заходило всё больше. Правда, через тир остановки стало чуть посвободнее и девушка успела занять такое положение, чтобы было, по крайней мере удобно стоять. От нечего делать, Таня стала рассматривать пассажиров. Рядом с ней стоял парень, который слушал музыку, довольно громкую и тяжёлую. Девушка с интересом прислушалась, но на следующей остановке вышло несколько человек, и этот парень сместился, так что Таня больше не могла слышать музыки. Девушка пожала плечами и села на освободившееся место. Рядом с ней теперь сидела та самая женщина, которой она уступила место. Эта «старушка» была одета в зелёное пальто, а на голове у неё был серый берет. Выражение лица женщины было презрительным и отталкивающим. Цвет пальто делал её похожей на Кикимору. Таня почти инстинктивно отодвинулась чуть дальше, оглядывая свою сине-голубую куртку. «Почему же пожилые люди такие озлобленные и презрительные? Куда делись эти «бабушки – Божии одуванчики», которые всё время улыбаются? Почему весь мир меняется, только всё время в худшую сторону?» Такие мысли бродили в голове у девушки. Вдруг, после очередной остановки, она услышала зазывной голос:
- Уважаемые пассажиры, предлагаем вашему вниманию…
Таня даже не глянула в сторону торговцев. Что нового они предложат? Ничего, это будут как всегда или расписание движения электричек, или пластырь, или ручки-шпионы, или фонарики с диодами, или газеты, или базы данных или что-нибудь в этом роде… Когда продавцы прошли по вагону, не заинтересовав почти никого из пассажиров, девушка вспомнила, что давным-давно она читала статью о человеке, который зарабатывает себе на жизнь тем, что делает «капитошек» и продаёт их в метро. Таня мысленно представила себе эти игрушки, которые она так любила в детстве – воздушный шарик с нарисованной маркером рожицей, наполненный тестом. И этой «капитошке» можно придать любую форму, какую пожелаешь. «Ведь люди и вправду живут на деньги, которые зарабатывают такой торговлей. Тут всё как на настоящем рынке – монополисты, мафия, рэкет… Наверняка, каждый участок кому-то принадлежит, есть договорённость с милицией. Не может быть, чтобы всё было так чисто…Но, в конце концов, каждый сам выбирает свой путь, сам делает свою судьбу…» - вот о чём думала девушка. На следующей остановке в вагон вошёл нищий. У него не было левой руки. Он рассказывал о том, как воевал в Афганистане, и как ему оторвало руку снарядом, о том, какая у него маленькая пенсия и проч. На такой случай у Тани всегда была мелочь в кармане. Когда мужчина прошёл мимо неё, она бросила ему в кепку несколько монет. Хотелось сказать какие-нибудь пафосные слова, например, «бесстрашному защитнику Родины» или «Вы защитили Родину, жаль, что она не может защитить Вас», но язык как будто прилип к нёбу. Мужчина поблагодарил Таню и прошёл дальше, а затем вышел из вагона. Таня задумалась и о судьбе этого человека. «Действительно ли он воевал? И на самом ли деле у него нет руки? Наверное, да. Хотя сейчас много мошенников. Можно ли кому-то верить? Хочется надеяться, что да, что мир ещё не совсем потерян. Война… Это страшное слово… Сколько судеб исковеркано, разрушено, сколько мечтаний разбито на осколки, сколько жизней потеряно??? И всё ради чего?» Девушка попыталась отвлечься от этих мыслей и достала учебник по физике из сумки. Прочитав пару абзацев, она захлопнула его и убрала обратно. Нет настроения читать сейчас такие вещи…
По мере приближения к конечной станции вагон пустел. Сейчас там было всего человек тридцать или сорок. Таня разглядывает тех, кто остался с заметным вниманием. Многие пассажиры читают, причём все – совершенно разные вещи. Женщина напротив читает какой-то любовный роман, мужчина рядом с ней – один из многочисленных детективов так называемых «знаменитостей», Парень, стоящий возле двери – газету. «И у каждого из них своя жизнь… И вряд ли можно судить о них по тому, что эти люди читают в метро… А может, это и отражает их внутренний мир. Кто знает?» Вообще-то, Таня предпочитает классическую литературу, однако она всегда считала, что и среди современных авторов есть достойные, только их немного. Некоторые из подруг девушки тоже, как они говорили «баловались» написанием рассказов или стихов. Но, конечно же, до классиков русской литературы им было далеко.
В метро действительно хорошо думается. За поездку длиною в час можно столько всего обсудить с самими собой, обдумать, проанализировать. Природная склонность Татьяны к размышлениям помогала ей коротать время в пути до школы. «Вот сидишь или стоишь, можешь думать о чём угодно, а людям и дела нет… Ведь я могу сочинить любую небылицу, любую сказку, а никто из пассажиров так об этом и не узнает. Быть может, вон та девушка с грустным лицом – это принцесса из волшебного мира, которую отправил сюда злой колдун, сказав, что ей нужно отыскать своего принца в этом мире, иначе она умрёт или никогда не вернётся обратно…Нет, что-то меня куда-то в детство потянуло. Даже странно. »
Вскоре голос, всегда одинаковый, менявшийся на памяти девушки лишь однажды, оповестил оставшихся в вагоне людей о том, что поезд прибыл на конечную станцию. Таня взяла сумку, пакет и вышла из вагона. Неподалёку от эскалатора она заметила старушку в платочке с протянутой рукой и жалобным взглядом. Девушка инстинктивно потянулась в карман и нашарила там какую-то мелочь. Подойдя к женщине, она положила в её левую руку монеты и улыбнулась ей.
- Вот, возьмите.
- Доброго тебе здоровья, доченька. Храни тебя Господь, - проговорила старушка, перекрестив Таню. Она снова улыбнулась и ответила:
- И Вам того же, - и пошла дальше. Тут её неожиданно толкнул какой-то мужчина, он даже не извинился, а затем вообще наступил на ногу.
«Умеют же испортить настроение… Наверное, вот такой же мужчина отнял у этой старушки квартиру, теперь забирает пенсию, а сам ещё называет себя её сыном. Он не знает, что она стоит в переходе целый день, чтобы насобирать на пачку овсянки и буханку хлеба. Да наверное, он ничего не знает, и ни о ком, кроме себя не думает. За что ей такая жизнь? Она такая хорошая женщина…» С такими мыслями Таня вышла из метро и свернула налево. По улицам сновали люди, мимо домов ходили ученики. До школы им идти считанные минуты. Но Таня бы никогда не променяла свою школу на какую-нибудь другую ради того, чтобы не ездить на метро и не вставать с утра пораньше. Она бы ни за что не променяла эти свои утренние поездки. Потому, что это её судьба. А ведь у каждого из нас она своя, собственная. И мы творим свою судьбу сами.